Татарский удар - Страница 48

Я несколько секунд рассматривал Куликова, который перенес это стойко и молча. Для верности я уточнил, имеет ли смысл спрашивать, от кого исходит приглашение к интервью.

— Будем считать, от фигурантов, — предложил Петя.

Я согласился и сказал, что в принципе идея мне нравится, может получиться неплохой скандал. Но я хочу знать, во-первых, какую цель преследуют организаторы интервью, во-вторых, что они видят оперативным поводом для разговоров с оппозиционерами.

Куликов начал с ответа на второй вопрос, и начал ерундой.

Первые два варианта я забраковал, и тогда Петя с неожиданной легкостью выдал вполне бенцевую идею:

— Через пару лет перевыборы Магдиева. Люди хотят примериться к его посту.

Это вообще-то было ответом и на первый вопрос — люди хотят оценить общественное мнение в республике. Я для порядка спросил, можно ли будет спросить у Гарифуллина, куда он дел джип, подаренный «борисковскими». А получив заверения, что можно задавать любые вопросы в любой последовательности, сказал, что готов, и поинтересовался, как и когда встречи могут быть организованы.

Оказалось, что у названных Петей людей в каждую часть тела было засажено по шилу: самолет для меня уже под парами, а Гарифуллин с Давлетшиным ждут в московской гостинице «Севастополь» в течение послезавтрашнего дня. Дорога, стол, командировочные и гонорар оплачиваются принимающей стороной.

Я засмеялся и сказал, что дорога и стол само собой, с командировочными подумаем, а гонорар мне редакция заплатит, так что не надо. И послезавтра не получится — Магдиев явно предвидел действия своих оппонентов и назначил как раз на послезавтра колоссальную прессуху с участием чуть ли не всех журналистов планеты. И я, уж извините, послезавтра в губернаторском дворце Кремля буду, а не в «Севастополе».

Петя заметно огорчился, но спорить не стал. Лишь уточнил тему прессухи и точно ли она не может перенестись, а заодно, ухмыльнувшись, осведомился, а сам он не сможет ли попасть на мероприятие — больно уж интересно Магдиева вживую в нынешней ситуации послушать.

Я пожал плечами и предложил Пете срочно устроиться на работу во влиятельное федеральное, а лучше иностранное СМИ. Или хотя бы похитить ихнего корреспондента, а документы переправить на себя.

Посмеявшись по этому поводу, Петя предложил:

— Лучше ты мне расскажешь, как все было.

А я предложил ему читать «Наше всё», в котором мой сумрачный татарский гений изложит все подробности куда лучше, чем я это делаю в устном порядке. На том и расстались, договорившись созвониться вскоре после прессухи и назначить все-таки встречу в «Севастополе». Тем более что после магдиевского брифинга и у меня будет больше вопросов, и у оппортунистов — больше свежих ответов.

Размышления по поводу того, как славно было бы устроить здесь и сейчас совместную прессуху Магдиева, Давлетшина и Гарифуллина, развлекли меня, пока я, благополучно миновав тайницкого сержанта, карабкался по крутому (градусов 35) подъему. Проходя мимо нового дворца, стоявшего справа, так сказать, в профиль, я обратил внимание на то, что российский флаг на нем развевается ничуть не ниже, чем татарстанский. Интеллигентно, подумал я, стараясь не пыхтеть вслух. Зато поверх черных пик, огораживающих двор губернаторского дворца (он располагался за коричневой громадой башни Сююмбике слева и вполоборота ко мне — соответственно, и к юному конкуренту), в гордом одиночестве реял президентский штандарт. А вот так, снова подумал я, сворачивая влево, к раздвинувшим черные пики воротам.

Ворота занимал парадный милиционер, рядом с которым топталась пара не без выпендрежа одетых ребят примерно моего возраста. В руках они держали закатанные в ламинат удостоверения. Второй малиционер ковырялся в будочке сразу за воротами — видимо, сверялся со списком приглашенных.

Вдоль главного здания Пушечного двора, со стороны Спасских ворот, подходили еще человек пять, и тоже незнакомых. Я удивился, а потом сообразил, что это, наверное, московские коллеги, прибывшие на заведомо скандальную прессуху. Странно только, что они вразброс к месту назначения подходят. Наверное, притыдыхтали в семь утра «Татарстаном» и решили по Казани прогуляться. Чтобы рипорт написать про город, придавленный предчувствием войны. Хотя нет, Дамир, магдиевский пресс-секретарь, когда мы вчера болтали, сказал, что под москвичей специальный чартер отправился. Ну, да и бог с ними, было бы чем голову ломать. Забавно только, что журналисты в Москве одинаковые какие-то пошли: все мужеска полу, в цветущем возрасте и при аккуратной стрижке. Надо брать пример.

Один из незнакомцев обернулся на мой взгляд, приветливо улыбнулся и подошел ко мне, источая московскую самоуверенность и запах дорогого парфюма.

— Коллега? — спросил он, улыбаясь.

— Наверное, — сказал я. — Вы из пожарной охраны?

Собеседник с удовольствием рассмеялся.

— Ну да, газета «Дым отечества». Прессуха здесь будет?

— Да вроде должна, — сказал, соображая, двигать ли уже к милиционеру с удостоверением наперевес, или лучше минут пятнадцать погулять на свежем воздухе — хотя бы и в плотной завеси ароматов триколорной Москвы. А то ведь загонят в «предбанник» дворца, и чисть там ботинки в специальном автомате под свирепым взглядом охранников. В любом случае, к милиционеру идти пока рано — его так обступили москвичи, что и фуражки не видать.

Парень рядом со мной тоже бегло посмотрел назад, вероятно, пришел к тому же выводу и протянул мне руку:

— Давайте знакомиться. Дима Чурылев, Russia Today.